PoliticalWay

В Основной закон был внесен пункт, который устанавливал верховенство военных судов над гражданскими в решении уголовных и прочих дел. Гражданские суды лишались конституционного права приостанавливать или аннулировать постановления и приговоры военных судов. Политическим партиям было предписано зарегистрироваться в Избирательной комиссии, которой в свою очередь были даны указания не регистрировать партии, критически высказывавшиеся в отношении правящего режима или «идеологии Пакистана». Особенно суровые ограничения были, конечно, припасены для ПНП. Было объявлено, что эта партия получает финансирование из-за границы, хотя какими-либо фактами, подтверждавшими это, как выяснилось, режим не располагал. Вопрос об иностранных финансовых средствах, поступавших регулярно на счета ДИ, даже не поднимался, хотя ее патрон - Саудовская Аравия - особенно и не скрывал факта регулярной помощи этой партии. Секрета здесь никогда не было: ДИ занималась теоретическим обоснованием исламизации, оказывала большую помощь режиму в рамках исламизации программ. Кадры ДИ прочно обосновались в армии, госаппарате, системе образования. Студенческое крыло ДИ «Ислами джамиате тулаба» держало в своих руках большую часть студенческой массы. Партия никогда не испытывала недостатка в средствах для издания ежедневных газет, еженедельников и ежемесячников. ДИ энергично помогала режиму в деле изменения общественно-политической атмосферы в стране, способствуя росту авторитета ислама во всех областях жизни. Она видела в этом важное средство преодоления препятствий на пути к власти. Стараниями ДИ в стране заметно возросла роль полуграмотного, темного муллы, который нежданно-негаданно приобрел права арбитра не только в религиозных, но и прочих делах, в том числе политических. Ему дано было право определять любое явление пакистанской жизни как соответствующее или противоречащее нормам ислама, притом что сам мулла подчас имел весьма смутное представление не только о событиях и тенденциях в современном мире, но и о том, что происходит за пределами его мохаллы. Стало правилом, что все, органически не помещавшееся в голове муллы, рассматривалось как «неисламское», а нормой объявлялись вековые догмы, поверья и предрассудки. Требования улемов запретить тот или иной журнал, газету или книгу, как оскорбляющие чувства мусульман или превратно толкующие положения Корана и Сунны, в конце концов, удовлетворялись властями. А если же при этом проявлялись колебания или бездействие, в ход пускалось отработанное средство. Газеты на урду начинали и постепенно нагнетали кампанию протеста, которая на каком-то этапе грозила перерасти в массовые беспорядки на улицах городов. Чтобы избежать неприятностей, власти, как правило, считали меньшим злом запретить издание, о котором шла речь.

Монополия ДИ на идеологическое обеспечение деятельности военного режима повлекла за собой и то, что Совет исламской идеологии (СИИ), орган, который в соответствии с первоначальными заявлениями Зия уль-Хака должен был ведать идеологическими вопросами и выносить рекомендации для решения их главой военной администрации, оказался как бы не у дел.

Подстегивал пакистанскую исламизацию и тот факт, что исламская революция в Иране, произошедшая двумя годами позже военного путча в Пакистане, за эти два года продвинулась дальше по пути исламизации. При этом Зия уль-Хаку, как и другим фундаменталистским ревнителям ислама, не давало покоя то обстоятельство, что идеи исламизации в Иране во многом были навеяны работами и деятельностью таких людей, как М. Икбал и А.А. Маудуди, которые начиная с 30-х гг. разрабатывали вопросы исламизации. Он не мог допустить, чтобы приоритет Пакистана в претворении исламизации в жизнь был утрачен.

Меры, объявленные в октябре 1979 г., полностью укладывались в логику подобных рассуждений. С их помощью Зия уль-Хак явно примерял на себя мантию «мард-и-мумина» (доброго, но сильного вождя). Несмотря на всю интенсивность программы исламизации и ее антидемократическую направленность, демократическая риторика не исчезла из обихода генералов даже в самый разгар кампании исламизации.

Но даже видимость демократии одними только заявлениями и обещаниями создать было трудно. Показатель веры в демократический потенциал военного режима как за рубежом, так и внутри страны неуклонно стремился к нулю. И тогда, в декабре 1981 г., Зия уль-Хак особым декретом создает Федеративный совет (Маджлис-и-шуру) - наполовину консультативный орган, наполовину эрзац-парламент, назначаемый главой военного режима в результате консультаций с приближенными лицами. В выступлении по этому поводу президент перечислил задачи, поставленные перед Маджлисом-и-шурой:

Статьи по теме:

Общественно-политические движения
Общественно-политические движения выполняют важные функции: агрегируют (объединяют) интересы, настроения широких разнородных слоев населения; выдвигают цели, разрабатывают способы их достижения, создают крупную политическую силу, сосредо ...

Проблемы и пути развития гражданского общества в Украине.
После развала Союза и первых годов независимости, попыток определить направление развития экономики и государственности большинство аналитиков пришло к выводу, что альтернативы западным моделям общественного развития практически не сущест ...

Черноморская геоэкономическая политика Европейского Союза
Утрата в геополитическом коде Украины транзитных функцию морских рубежей может обострить проблему Крыма. Этот геополитический «остров» слабо связан с коммуникационным пространством Украины. Формирование транспортного коридора из Западной ...